ХОУП

Глазные мышцы по-праву считались самой накачанной частью её мышечной системы во всем организме. Потому что закатывались такое количество раз за день — что сложно было посчитать.
Говорят, что человек касается своего лица примерно 3-5 раз в минуту. Хорошо. Умножайте подходы с закатами на два просто как минимум.
И особенно сейчас, наверное, план на день был перевыполнен на целый день вперед. Потому что это чертово «девочки так себя не ведут» таким елейным тоном сказано было, что вызывало буквальную тошноту и желание продемонстрировать свой завтрак на стол дотошному школьному психологу, к которому была отправлена потому что «ты слишком остро реагируешь на произошедшие события».
Нет, ну а как еще на них реагировать?
Мальчишки…

— Какие же вы иногда придурки… — прошипела себе под нос девушка, защитно скрещивая руки на груди и искоса смотря на психолога, периодически трагично цокая языком на очередную очень уж показательно-трогательную фразу, которая, наверное, должна была вернуть её на путь истинный. Ага. Разгон возьмите получше.
Нет, ну серьезно. Как было не орать на них в коридоре, когда они устроили… все что устроили.
Ладно, она не разбиралась в тонкостях причинно-следственных в этот раз.
Ладно, сначала она орала от испуга.
Ладно, может быть(!) лишь может теоретически быть, что перегнула с некоторыми слетающими с губ выражениями.
Ну нервы же.
Почему убийцу в состоянии аффекта могут оправдать, а ее отправили она отработку?
Справедливость покинула чат?
Потому что изначально даже косвенно ввязываться в перепалку не было не малейшего желания. Но потом в толпе мелькнула одна знакомая макушка, вторая… Пару брошенных фраз такими знакомыми голосами и вот уже она мчит, расталкивая зевак, с криками. Там было что-то между «да какого гребаного хрена» и «прекратите блять живо» — некоторые отдельные слова срывались на фальцет.

Она не терпела вида крови. И нет, не потому что её родителей буквально разорвали на много маленьких родителей, а несколько дней спустя после этого её саму чуть не порвали пополам… не, может быть сейчас и не пришлось бы срывать голос, конечно, но перспектива лежать на мостовой в неизвестно каком агрегатном состоянии… все равно так себе. Честно.

Ввязываться в драку она тоже не хотела и не стала бы. Как минимум потому что просто весовая категория была не её, хотя кто знает… своё личико важнее, даже если эти придурки умудрились заляпать свежепомытый пол своей кровью. Фу.
Хоуп отвернулась, роняя безразлично вопросительное «я уже могу идти?» и кивая на уже в седьмой раз повторенное время и класс для отработки — наконец свалила из этого душного кабинета и преобладающего в ней духа нравоучений правильной жизни.
Да какие к черту правила поведения могут быть, если не успей ты прийти домой до нужного времени — будешь буквально сожран, ну?
Фыркнула с сильнее, чем это того требовалось, захлопывая дверь с ненавистной табличкой «школьный психолог» .
Снова закатила глаза.

                 *     *     *

За что? Вот за что, а? За то, что орала на весь коридор в попытках хоть как-то утихомирить «бойцов»?
За попутку должна следовать благодарность, а не отработка.
Рассерженное фырканье разносилось по коридору, отскакивая от стен и улетучиваясь в пустоту. Сейчас бы просто валяться на кровати и что-то читать/рисовать — да чем угодно заниматься — а не тащиться на чертову отработку.
Она еще топала. Громко. Потому что ой как зла была. Причем не на себя, а на мальчишек. Потому что они — виноваты, а она — нет. Но ладно. Несколько раз Хоуп даже разворачивалась, чтоб уйти и делала несколько вполне успешных шагов в обратном направлении, но что-то в голове щелкало и она возвращалась на первоначальный маршрут. Это то, что называют совестью? Или как там…
Ладно.

Залипнув в телефоне она не замечает, как внезапно открывшаяся дверь прилетает примерно в лицо.
Телефон кубарем из рук, а мгновенные мольбы в космос о том, чтоб он не перестал работать после таких кульбитов — следом.

— Глаза для красоты..? — потирая больно ушибленный лоб, успевает только обронить Хоуп, как осознание догоняет, что перед ней не ученик, а миссис Бреслин, стараниями которой сама девушка и находится тут. Или не её?
Пофиг. [раз]
— Я извиняюсь, — без даже минимальной толики раскаяния бросает блондинка, приседая и поднимая с пола телефон. Уже молча огибая учительницу, девушка проходит в класс чувствуя, как подрагивают руки. Интересно, а влетит ли ей сверху за так «удачно» брошенную фразу?
Пофиг [два].

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — бросает ехидно, в то время как сумка с грохотом опускается на ближайшую парту. Телефон — в задний карман джинс, — я так рада вас видеть, котики, — прищуривается, рассматривая каждого, — но кого-то не хватает.
Это был даже не вопрос, простая констатация. Руки уже привычно скрещиваются на груди.
Хоуп кидает взгляд на Пита и уголок её губ дергается в намеке на улыбку. Она закусывает щеку изнутри, стараясь подавить улыбку в зародыше. Злиться на него — уже просто традиция, но он не виноват.

Глубокий вдох, медленный выдох.
Их всех ждёт отличное времяпрепровождение.
Попытка не закатить глаза проваливается с треском.

Девушка все же делает пару шагов в сторону Себастьяна и утыкается лбом в плечо. Становится спокойнее. Вот в таком удобном состоянии можно продолжать ворчать примерно на всех.
И искоса смотреть.
Идеальный план.